Конец XIX – начало XX века ознаменовался появлением нового художественного направления, известного как модерн, или ар-нуво. Этот стиль возник как реакция на эклектизм и историзм предшествующей эпохи, стремясь создать принципиально новый, целостный художественный язык, соответствующий духу современности. Как отмечается в исследовании «Архитектура модерна», модерн сформировался в условиях интенсивного промышленного развития и роста городов, что породило потребность в эстетическом осмыслении новых материалов, технологий и социальных реалий. Истоки стиля прослеживаются в движении «Искусства и ремёсла» Уильяма Морриса в Англии, которое отстаивало ценность ручного труда и единство искусства в противовес обезличенному машинному производству. Распространение модерна по Европе и за её пределами было стремительным и повсеместным. В разных странах он получал различные названия: во Франции – «ар-нуво», в Германии – «югендштиль», в Австрии – «сецессион», что подчёркивало его адаптивный характер и способность вбирать национальные культурные особенности. Ключевой особенностью зарождающегося стиля, согласно анализу на Artchive.ru, стал отказ от прямых заимствований из исторических стилей прошлого. Вместо этого художники и архитекторы обратились к природным формам – извилистым линиям, асимметричным композициям, орнаментам, основанным на растительных мотивах. Этот органический принцип стал универсальным языком модерна, пронизывающим все виды искусства – от живописи и графики до архитектуры и дизайна интерьеров. Период расцвета модерна был относительно кратким, но невероятно интенсивным. Он стал последним целостным стилем, претендовавшим на тотальность, стремясь охватить все сферы жизни человека – от фасада здания до дверной ручки. Как подчёркивается в работе «Модерн в России», именно в эту эпоху окончательно стираются жёсткие границы между «высоким» и «прикладным» искусством. Творцы модерна, такие как Виктор Орта, Антони Гауди, Чарльз Ренни Макинтош, не только создавали архитектурные шедевры, но и проектировали для них всю внутреннюю среду, добиваясь небывалого синтеза. Таким образом, история возникновения модерна – это история поиска нового эстетического идеала на рубеже веков, попытка через красоту и гармонию форм ответить на вызовы наступающей индустриальной эпохи и создать стиль, который был бы подлинно современным.

Терминологическое поле, описывающее стиль модерн, отличается значительной вариативностью, что отражает как его интернациональный характер, так и специфику национальных художественных школ. В научной литературе закрепилось несколько ключевых наименований, каждое из которых акцентирует определенные аспекты этого художественного явления. Наиболее распространенный термин «модерн» (от фр. moderne — современный) подчеркивает его программную ориентацию на создание нового, современного искусства, порывающего с эклектикой XIX века. Как отмечается в исследовании «Modern в России», это название получило широкое хождение в России и Германии, обозначая стремление к синтезу искусств и созданию целостной художественной среды. Параллельно в разных странах возникли иные обозначения. Во Франции и Бельгии утвердился термин «ар-нуво» (Art Nouveau), который буквально означает «новое искусство». Это название, по мнению искусствоведов, зафиксировало новаторский, декоративно-орнаментальный характер стиля, его интерес к растительным и природным формам. В немецкоязычных странах, наряду с «модерном», использовалось название «югендстиль» (Jugendstil), происходящее от мюнхенского журнала «Jugend» («Молодость»). Этот термин акцентировал связь стиля с идеями обновления и молодости. В Австрии распространение получил термин «сецессион» (Secession), отсылающий к деятельности объединения венских художников, противопоставивших себя академическому искусству. Анализ источников, таких как «Архитектура модерна» и энциклопедия «Artchive», позволяет выделить еще ряд важных названий. В Великобритании и США стиль часто именовали «модерн стайл» (Modern Style) или, с отсылкой к его характерной волнистой линии, «либерти» (в Италии, по имени магазина и издателя Артура Либерти) и «стиль Тиффани» (в США). В Испании благодаря творчеству Антонио Гауди укоренилось название «модернизм» (modernismo). Эта терминологическая мозаика не является случайной. Как справедливо указывается в работе «Стиль модерн в интерьере», разнообразие названий отражает не только лингвистические различия, но и существенные нюансы в трактовке стиля в различных национальных контекстах, будь то акцент на декоративности, структурности или символической наполненности форм. Таким образом, множественность стилевых названий модерна представляет собой не терминологический хаос, а сложную систему, фиксирующую географическую и концептуальную многогранность явления. Каждое из наименований — будь то «ар-нуво», «югендстиль» или «сецессион» — выступает своеобразным ключом к пониманию локальных особенностей единого общеевропейского художественного движения, стремившегося к созданию универсального стиля современности. Эта терминологическая палитра подтверждает тезис о модерне как о первом по-настоящему интернациональном стиле, адаптируемом и переосмысляемом в разных культурных средах.

Рассмотрение стиля модерн было бы неполным без анализа его конкретных воплощений в архитектуре и изобразительном искусстве. Эти сферы стали основными полями для реализации эстетических и философских принципов направления, демонстрируя отказ от исторических стилизаций в пользу нового синтетического языка форм. Как отмечается в исследовании «Архитектура модерна», ключевой чертой стало стремление к созданию целостного художественного образа, где все элементы здания – от общей конструкции до дверной ручки – подчинялись единому замыслу. Это породило уникальную пластику архитектурных объемов, для которой характерны текучие, асимметричные линии, сложные криволинейные очертания и органичное включение декоративных элементов в структуру фасада. В России, как показано в работе «Модерн в России», этот подход ярко проявился в творчестве Ф.О. Шехтеля, чьи московские особняки синтезируют функциональную планировку с символической образностью, где извилистые линии решеток, витражей и лепнины уподобляются природным формам. В изобразительном искусстве модерн нашел выражение прежде всего в графике, живописи и декоративно-прикладном творчестве. Художники, подобно архитекторам, искали универсальный декоративный строй, способный объединить разные виды искусства. Орнамент перестал быть просто украшением, превратившись в структурный элемент композиции, часто построенный на стилизованных растительных мотивах – вьющихся стеблях, бутонах, лепестках. Согласно энциклопедии Artchive, именно через орнамент модерн наиболее последовательно выражал свою идею преображения реальности по законам красоты, где линия обретала самостоятельную экспрессию и символическую нагрузку. Интерьер в стиле модерн, как описано в источнике «Стиль модерн в интерьере», мыслился как целостная среда, гармонирующая с внешним обликом здания. Мебель, светильники, текстиль и предметы утвари проектировались как части ансамбля, что вело к расцвету художественных ремесел и дизайна. При этом, несмотря на общую установку на декоративность, в модерне всегда присутствовало внимание к функциональности и конструктивной логике предмета или здания. Таким образом, модерн в архитектуре и искусстве предстает не просто как набор формальных приемов, а как целостная художественная система. Она была направлена на преодоление разрыва между утилитарным и прекрасным, между конструкцией и украшением, стремясь к созданию одухотворенной, эстетически организованной среды обитания человека. Этот синтез, осуществленный на рубеже XIX–XX веков, оставил после себя богатейшее наследие, демонстрирующее мощный творческий импульс эпохи.

Модерн как интернациональное художественное течение конца XIX – начала XX веков, при всей своей универсальности, получил ярко выраженные национальные интерпретации в различных странах. Это обусловлено различиями в культурных традициях, историческом контексте и социальных запросах, что привело к формированию самобытных региональных школ. Исследование этих особенностей позволяет глубже понять природу стиля, который, стремясь к созданию нового синтетического искусства, неизбежно преломлялся через призму локальной идентичности. В России модерн развивался под сильным влиянием национально-романтических исканий, что особенно заметно в архитектуре. Как отмечается в источнике «Архитектура модерна», русский вариант стиля часто обращался к мотивам древнерусского зодчества и народного искусства, создавая своеобразный «неорусский стиль» в рамках модернистской парадигмы. Это проявилось в использовании асимметричных композиций, напоминающих традиционные терема, и в декоре, вдохновленном народной вышивкой и резьбой. Книга «Модерн в России» подчеркивает, что данное направление было попыткой создать современный национальный стиль, отвечающий духу времени, но укорененный в собственной культурной почве. В интерьере, согласно материалу «Стиль модерн в интерьере», это выражалось в использовании дерева, керамики с растительными орнаментами и сюжетами из русского фольклора, что создавало особую, «сказочную» атмосферу. В отличие от российской ветви, австрийский модерн (сецессион) и немецкий (югендстиль) отличались большей рациональностью и геометричностью линий. Французский же «ар-нуво», как указано в энциклопедии «Artchive», стал эталоном декоративности, с его знаменитыми «ударом бича» и прихотливыми растительными формами, нашедшими отражение в работах Эктора Гимара и Эмиля Галле. В Великобритании, на родине движения «Искусства и ремесла», модерн впитал в себя идеи Джона Рёскина и Уильяма Морриса, сочетая эстетику с социальным реформизмом и вниманием к качеству ручного труда. Таким образом, национальные особенности модерна не были простым поверхностным украшением единой стилевой основы. Они представляли собой глубокую адаптацию его ключевых принципов – синтеза искусств, ориентации на природу, свободы от исторических цитат – к конкретным культурным кодам и художественным традициям. Это превратило модерн в сложное, многоголосое явление, где общеевропейские тенденции обретали уникальное звучание в каждой стране, обогащая общую палитру стиля и демонстрируя его удивительную пластичность и способность к диалогу с локальным наследием.