Исследование нарративных инстанций представляет собой фундаментальную проблему современной нарратологии, требующую четкого разграничения между различными уровнями авторского присутствия в тексте. Понятие «фиктивный автор» возникает как теоретическая конструкция, позволяющая отделить биографическую личность создателя произведения от той инстанции, которая ответственна за организацию нарративного мира. Эта дистанция между реальным творцом и текстовой инстанцией становится отправной точкой для анализа более сложных категорий, таких как авторская маска, имплицитный и эксплицитный автор. Как отмечается в работах, посвященных теории нарратива, именно через призму этих инстанций раскрывается сложная архитектоника художественного высказывания. Центральным для понимания данных категорий является вопрос о нарративной коммуникации. В классической модели, восходящей к работам нарратологов, процесс повествования предполагает наличие нескольких уровней: от реального автора к имплицитному автору, затем к нарратору и, наконец, к адресату. Имплицитный автор, как подчеркивается в исследовании «Имплицитный автор как нарративная категория», не является голосом в тексте, но представляет собой совокупность норм, ценностей и эстетических принципов, реконструируемых читателем из текста в целом. Это «образ автора», возникающий в процессе интерпретации, а не прямо выраженная фигура. В противоположность ему, эксплицитный автор проявляет себя непосредственно через различные формы самовыражения в нарративе, будь то лирические отступления, прямые обращения к читателю или иные метатекстовые элементы, что подробно рассматривается в работе «Эксплицитный и имплицитный автор в нарративной структуре». Теоретическое осмысление авторской маски, в свою очередь, требует обращения к понятиям диалогизма и карнавализации, разработанным М. М. Бахтиным. Авторская маска — это сознательно создаваемая повествовательная личина, стратегия, позволяющая реальному автору дистанцироваться от высказывания, иронизировать или примерять иную идеологическую позицию. Этот феномен, анализируемый в статье «Авторская маска как литературный феномен», не сводится к простому псевдониму; это сложный прием, трансформирующий саму природу авторского голоса и его взаимоотношения с героем и читателем. Таким образом, теоретический фундамент исследования нарративных инстанций строится на последовательном разграничении и взаимодействии этих концептов, каждый из которых вносит свой вклад в понимание того, как конструируется смысл и как осуществляется коммуникация в художественном произведении.

Понятие авторской маски занимает центральное место в системе нарративных инстанций, представляя собой сознательно конструируемый образ повествователя, который дистанцируется от биографического автора. Этот феномен, как отмечается в исследовании «Авторская маска как литературный феномен», позволяет писателю осуществлять сложную игру с читательским восприятием, создавая дополнительный уровень смысловой неопределённости. Авторская маска не является простым псевдонимом или личиной; это художественный приём, который трансформирует саму природу авторского высказывания, делая его опосредованным и многоголосым. Функции авторской маски разнообразны и простираются от чисто эстетических до глубоко идеологических. Прежде всего, маска выполняет функцию дистанцирования, позволяя реальному автору скрыться за созданным образом и тем самым избежать прямой идентификации с высказываемыми позициями или сюжетными коллизиями. Это создаёт пространство для художественной свободы и эксперимента, что особенно ярко проявляется в литературе постмодернизма. Как подчёркивается в работе «Авторская маска как литературный феномен», маска часто служит инструментом критики или иронии, когда автор, оставаясь «в тени», может более остро и безопасно подвергать анализу социальные или культурные явления. Другой ключевой функцией является организация нарративной структуры. Маска становится тем голосом, который управляет потоком повествования, задаёт его тональность и ритм, а также устанавливает специфические отношения с имплицитным читателем. В этом аспекте авторская маска тесно взаимодействует с категорией имплицитного автора, выступая его вербальным и персонифицированным воплощением в тексте. Наконец, маска выполняет коммуникативную функцию, выступая посредником между сложным замыслом реального создателя текста и его восприятием аудиторией. Она может упрощать или, напротив, усложнять коммуникацию, направляя интерпретацию в нужное русло или, наоборот, запутывая следы. Таким образом, авторская маска предстаёт не статичным элементом, а динамическим инструментом, который активно участвует в порождении смысла, формируя уникальный диалог между текстом, его создателем и реципиентом.

В рамках исследования нарративных инстанций особое значение приобретает разграничение имплицитного и эксплицитного автора. Эти категории, детально разработанные в современном нарратологическом дискурсе, позволяют анализировать различные уровни авторского присутствия в тексте. Эксплицитный автор представляет собой ту инстанцию, которая открыто заявляет о себе в произведении, например, через прямые обращения к читателю, авторские отступления или подписанное имя. Как отмечается в исследовании «Эксплицитный и имплицитный автор в нарративной структуре», такая форма авторства связана с непосредственным выражением позиции, ценностей или намерений создателя текста. В противоположность этому, имплицитный автор является более сложной и опосредованной конструкцией. Он не выражен прямо, но реконструируется читателем из всей совокупности текстовых элементов: сюжетных решений, стилистики, системы персонажей и ценностных ориентиров, заложенных в повествовании. Имплицитный автор, по сути, представляет собой образ автора, выводимый из текста, его «второе я», которое существует только в рамках данного произведения. Эта категория, как подчёркивается в работе «Имплицитный автор как нарративная категория», является ключевой для понимания того, как текст организует своё смысловое поле и направляет восприятие реципиента. Различие между этими двумя инстанциями нередко становится основой для создания авторской маски, когда реальный создатель дистанцируется от текста, предлагая читателю взаимодействовать именно с имплицитно сконструированным образом. Подобное разделение позволяет автору играть с читательскими ожиданиями, манипулировать точкой зрения и создавать многослойные смыслы. В трудах М.М. Бахтина, посвящённых проблеме автора и героя, также прослеживается идея о диалогических отношениях между различными инстанциями в произведении, что находит своё отражение в динамике имплицитного и эксплицитного начал. Таким образом, анализ этих двух форм авторского присутствия не только углубляет понимание структуры конкретного текста, но и раскрывает механизмы, с помощью которых литературное произведение выстраивает коммуникацию с адресатом, балансируя между прямым высказыванием и скрытыми, имплицитными посланиями.